Что значит по марку твену говорить правду, Сильная цитата Марка Твена о правде, которую полезно знать каждому умному человеку
У меня было намерение в этом месте привести кое-какие имена и некоторые пояснительные примеры, но обнаружившиеся в заседании признаки дали мне понять, что, не касаясь подробностей, я могу ограничиться лишь общими положениями. Он изо всех сил старается создать образ шерстяного волчары с мощными лапищами? И тогда только мы освободимся от разрастающейся и заразительной правды, потрясающей основы страны, и тогда только мы станем велики, добры и прекрасны, как достойные обитатели планеты, по отношению к которой обыкновенно лжет даже сама всемогущая природа, — за исключением разве тех случаев, когда грозит нам какой-нибудь особо мерзкой катастрофой. Люди, у которых есть своё горе, умеют утешать других.
Регистрация Вход. Ответы Mail.
Вопросы - лидеры. Помогите найти книги, пожалуйста 1 ставка. А для вас Питер Пэн положительный персонаж или отрицательный? Кого-то подстрелили на дуэли, кого-то утопили или сожгли на костре… Какие другие способы смерти литературных персонажей 1 ставка.
Он изо всех сил старается создать образ шерстяного волчары с мощными лапищами?
Существует огромная вероятность, что он пытается обмануть, и даже не столько тебя, сколько себя. Надо ли иметь с таким человеком дело? Решай сама. Азбука здоровья. Кинофестиваль Дух Огня. Благотворительность Истории Происшествия Криминал В мире. Ты и он Секс Что думают мужчины Свадьба. Стиль жизни. Карьера Психология Дети Образование История успеха. Персона Бизнес Мотивация. Политика конфиденциальности. Никто из нас не мог бы ужиться с человеком, привыкшим говорить всегда только правду; но, слава Богу, никому и не приходится испытывать это мучение!
Человек, говорящий по привычке всегда только правду, есть фикция: в действительности он не существует и никогда не существовал. Конечно, встречаются люди, которые думают, что они никогда не лгут, но, на самом деле, это далеко не так, — и такое самозаблуждение принадлежит к категории того невежества, которое опозоривает нашу, так называемую, цивилизацию.
Каждый человек лжет, каждый день, каждый час, на яву и во сне, в своих грезах, в своей радости, в своем страдании; если молчит его язык, то всё равно лгут руки, ноги, глаза, самое положение тела, — и всё это предумышленно. Даже в проповедях… но это уже тривиально! В той далекой стране, где я когда-то жил, дамы имели обыкновение заниматься взаимными визитами, под предлогом гуманной потребности видеться друг с другом.
И вот, возвратясь домой, они радостно восклицали: — Мы сделали 16 визитов, из которых 14 не застали дома! Таким образом мнимая потребность повидаться с этими ю и с двумя другими, у которых им менее посчастливилось, была ничем иным, как самой примитивной и самой заурядной формой лжи, которая, как обычное уклонение от правды, не ставилось им в вину.
Но можно ли оправдывать ее? Такая ложь и великолепна, и благородна, так как цель её — не извлечь какую-нибудь выгоду, а доставить развлечение тем ти. Черствый поборник правды дал бы ясно понять, даже, может быть, высказал бы вслух, что ему совсем неинтересно видеть таких-то людей, и этим, как сущий осел, обидел бы их, не принеся себе никакой пользы.
Кроме того, дамы той далекой страны имели еще обыкновение, — ну, одним словом, они пользовались тысячью приятных сортов лжи, вытекавших из самых благородных побуждений и делавших честь их уму и сердцу. Подробности оставляем в стороне. Мужчины в той далекой стране были и вместе и порознь все поголовно лжецы. Их обычное «Как поживаете? На обычный вопрос отвечали такой же обычной ложью; никогда никто не ставил научного диагноза о собственном здоровье в каждом таком случае, а отвечал наугад и обыкновенно существенно ошибался.
Лгали даже гробовщикам, говоря, что «скоро, кажется, совсем конец», ложь в высшей степени похвальная, так как, ничего не стоя одному, она очень радовала другого. Если какой-нибудь посетитель мешал своим неожиданным появлением, его сердечно приветствовали: «Очень приятно! А когда он уходил, то грустно спрашивали: «Разве уж вы собираетесь? Я полагаю, что такая «ложь вежливости» должна быть культивируема, как грациозное и милое искусство. Ведь говоря по правде, самая изысканная, самая утонченная вежливость есть ничто иное, как прекрасное здание, построенное от фундамента до крыши из легковесных и позлащенных кирпичиков милой, самоотверженной лжи.
То, о чём я скорблю теперь, это возрастающая популярность наглой правды. Постараемся сделать всё возможное, чтобы свергнуть ее с неподобающего пьедестала! Оскорбительная правда нисколько не лучше оскорбительной лжи. Не должно никогда говорить вслух ни ту, ни другую.
