Краткое сообщение о лескове

Андрей Николаевич Лесков сын писателя на протяжении долгих лет работал над биографией отца, закончив её ещё до Великой Отечественной войны. С по год Лесков посещал Орловскую гимназию. Скотта, работать на его предприятии "Шкотт и Вилькенс". В статье по поводу пожаров в газете « Северная пчела » от 30 мая года , о которых распространялись слухи как о поджогах, осуществляемых революционно настроенными студентами и поляками, писатель упомянул об этих слухах и потребовал от властей их подтвердить или опровергнуть, что было воспринято демократической публикой как донос [16].

В году он уволился, чтобы начать работать в компании «Шкотт и Вилькенс». Николай странствовал по России, получал знания о сельском хозяйстве, знакомился с бытом жителей разных регионов.

Первые публикации Лескова появились в годах. Это были заметки в издании «Санкт-Петербургские ведомости» и статьи в издании «Современная медицина». Первой крупной работой считаются «Очерки винокуренной промышленности». В них автор рассказывает о винокуренном производстве, земледелии, скотоводстве. Николай Лесков был женат на киевлянке Екатерине Савицкой. У нее было четверо детей от предыдущего брака. В семье родился сын Андрей. Впоследствии он стал военным деятелем и интересовался литературой.

Андрей является автором книги, посвященной отцу. В году появились слухи о поджогах, которые осуществляли революционно настроенные студенты. Писатель упомянул об этом в статье, опубликованной в «Северной пчеле». Он потребовал, чтобы власти подробно рассказали о ситуации. Императору Александру II это не понравилось. Поэтому писателя отправили в долгосрочную командировку. Лесков побывал в разных городах и даже в Париже. Он возвратился в Россию в году и опубликовал серию очерков. В году появились первые повести Лескова.

Это «Овцебык» и «Житие одной бабы». В это же время в издании «Библиотека для чтения» был напечатан роман «Некуда». Это произведение, в котором рассказывается о социалисте Вильгельме Райнере.

Роман был написан очень быстро и печатался прямо с клочков бумаги. Ходили слухи, что писатель выполнил заказ полиции, поскольку в романе чувствовались намеки на настоящих людей. За это перед Лесковым закрылись двери нескольких журналов. Николай Семенович - автор многих произведений. К ним относятся повести «Леди Макбет Мценского уезда» и «Воительница». В году был опубликован роман «На ножах» с авантюрно-уголовным сюжетом. В году читатели познакомились с романом «Соборяне».

Также Лесков написал повесть «Запечатленный ангел», «Очарованный странник» и создал сборник рассказов «Праведники».

worldofmma.ru \

Прослужив там год, 7 сентября года получает двухмесячный отпуск и уезжает в Киев, где уже 28 сентября подаёт прошение о переводе на службу в штат Киевской казённой палаты. В Киеве жил у своего дяди С. Алферьева [8]. Служил в Киевской казённой палате помощником столоначальника по рекрутскому столу ревизского отделения с 24 февраля года.

Произведён в коллежские регистраторы 11 июня года, а 9 октября года определён столоначальником Киевской казённой палаты, прослужив на этой должности до сентября года.

В июле года произведён в губернские секретари. В Киеве в — годах Лесков посещал вольнослушателем лекции в университете , изучал польский язык , увлёкся иконописью, принимал участие в религиозно-философском студенческом кружке, общался с паломниками , старообрядцами , сектантами. Отмечалось, что значительное влияние на мировоззрение будущего писателя оказал экономист Д. Журавский , поборник отмены крепостного права [9]. В году Лесков уволился со службы и начал работать в компании мужа своей тётки А.

Шкотта Скотта «Шкотт и Вилькенс». В предприятии, которое, по его словам, пыталось «эксплуатировать всё, к чему край представлял какие-либо удобства», Лесков приобрёл огромный практический опыт и знания в многочисленных областях промышленности и сельского хозяйства. При этом по делам фирмы Лесков постоянно отправлялся в «странствования по России», что также способствовало его знакомству с языком и бытом разных областей страны. Я… думаю, что я знаю русского человека в самую его глубь, и не ставлю себе этого ни в какую заслугу.

Я не изучал народа по разговорам с петербургскими извозчиками, а я вырос в народе, на гостомельском выгоне, с казанком в руке, я спал с ним на росистой траве ночного, под тёплым овчинным тулупом, да на замашной панинской толчее за кругами пыльных замашек…. В этот период до года жил с семьёй в селе Николо-Райском Городищенского уезда Пензенской губернии и в Пензе.

Здесь он впервые взялся за перо. Эта работа — не только о винокуренном производстве, но и о земледелии, которое, по словам Лескова, в губернии «далеко не в цветущем состоянии», а крестьянское скотоводство — «в совершенном упадке». Он полагал, что винокурение мешает развитию сельского хозяйства губернии, «состояние которого безотрадно в настоящем и не может обещать ничего хорошего в будущем…» [12].

Некоторое время спустя, однако, торговый дом прекратил своё существование, и Лесков летом года вернулся в Киев, где занялся журналистикой и литературной деятельностью.

Через полгода он переехал в Петербург [8] , остановившись у И. Лесков начал печататься сравнительно поздно — на двадцать шестом году жизни, поместив несколько заметок в газете « Санкт-Петербургские ведомости » — , несколько статей — в киевских изданиях « Современная медицина », который издавал А. Вальтер статья «О рабочем классе», несколько заметок о врачах и «Указатель экономический».

Статьи Лескова, обличавшие коррупцию полицейских врачей, привели к конфликту с сослуживцами: в результате организованной ими провокации Лесков, проводивший служебное расследование, был обвинен во взяточничестве и вынужден был оставить службу. В начале своей литературной карьеры Н. Лесков сотрудничал со многими петербургскими газетами и журналами, более всего печатаясь в « Отечественных записках » где ему покровительствовал знакомый орловский публицист С.

Громеко , в «Русской речи» и «Северной пчеле». Летом того же года он ненадолго переехал в Москву, вернувшись в Петербург в декабре. В начале творческой деятельности Лесков писал под псевдонимом М. Псевдонимная подпись «Стебницкий» впервые появилась 25 марта года под первой беллетристической работой — «Погасшее дело» позже — «Засуха». Держалась она до 14 августа года. Временами проскальзывали подписи «М.

Лесков-Стебницкий» и «М. Среди других условных подписей и псевдонимов, использовавшихся Лесковым, известны: «Фрейшиц», «В. М-ев», «Н.

Касторский», «Дивьянк», «М. Протозанов», «Николай — — ов», «Н. В статье по поводу пожаров в газете « Северная пчела » от 30 мая года , о которых распространялись слухи как о поджогах, осуществляемых революционно настроенными студентами и поляками, писатель упомянул об этих слухах и потребовал от властей их подтвердить или опровергнуть, что было воспринято демократической публикой как донос [16].

Кроме того, критика действий административной власти, выраженная пожеланием, «чтобы присылаемые команды являлись на пожары для действительной помощи, а не для стояния» — вызвала гнев самого императора. Прочитав эти строки, Александр II написал: «Не следовало пропускать, тем более, что это ложь» [6] [17]. Вследствие этого Лесков был отправлен редакцией «Северной пчелы» в длительную командировку.

В году он вернулся в Россию и опубликовал серию публицистических очерков и писем, в частности, «Из одного дорожного дневника», «Русское общество в Париже» [9]. С начала года Н.

Лесков стал постоянным сотрудником газеты « Северная пчела », где начал писать как передовые статьи, так и очерки, нередко на бытовые, этнографические темы, но также — критические статьи, направленные, в частности, против «вульгарного материализма» и нигилизма. Высокую оценку его деятельность получила на страницах тогдашнего « Современника ».

Писательская карьера Н. Лескова началась в году , когда вышли его первые повести «Житие одной бабы» и «Овцебык» — Тогда же в журнале « Библиотека для чтения » начал печататься роман « Некуда » Было отмечено, что у большинства изображённых Лесковым «нигилистов» были узнаваемые прототипы в образе главы коммуны Белоярцеве угадывался литератор В.

Именно этот первый роман — в политическом отношении радикальный дебют — на многие годы предопределил особое место Лескова в литературном сообществе, которое, в большинстве своём, склонно было приписывать ему «реакционные», антидемократические взгляды.

Ходили слухи, согласно которым роман был написан «по заказу» Третьего отделения. Это «гнусное оклеветание», по словам писателя, испортило всю его творческую жизнь, на многие годы лишив возможности печататься в популярных журналах. Катковым , издателем « Русского вестника » [9]. В году в журнале «Библиотека для чтения» была напечатана повесть « Житие одной бабы » При жизни писателя произведение не переиздавалось и вышло затем лишь в году в изменённом виде под заголовком «Амур в лапоточках.

Крестьянский роман» издательство «Время», под редакцией П. Последний утверждал, что Лесков сам подарил ему новую версию собственного произведения — в благодарность за составленную им в году библиографию сочинений [20].

Относительно этой версии существовали сомнения: известно, что Н. Лесков уже в предисловии к первому тому сборника «Повести, очерки и рассказы М. Стебницкого» обещал во втором томе напечатать «опыт крестьянского романа» — «Амур в лапоточках», но тогда обещанной публикации не последовало [21].

В те же годы вышли « Леди Макбет Мценского уезда » и « Воительница » — повести трагического колорита, в которых автор вывел яркие женские образы разных сословий. Современной критикой практически оставленные без внимания, впоследствии они получили высочайшие оценки специалистов. Именно в первых повестях проявился индивидуальный юмор Лескова, впервые стал складываться его уникальный стиль, разновидность сказа , родоначальником которого — наряду с Гоголем — он впоследствии стал считаться [22].

Элементы прославившего Лескова литературного стиля есть и в повести «Котин Доилец и Платонида» [9]. Примерно в это время Н. Лесков дебютировал и как драматург. В году Александринский театр поставил его пьесу «Расточитель», драму из купеческой жизни, после которой Лесков в очередной раз был обвинён критикой в «пессимизме и антиобщественных тенденциях» [9].

Из других крупных произведений Лескова х годов критики отмечали повесть «Обойденные» , полемизировавшую с романом Н. Чернышевского « Что делать?

В году Н. Лесков опубликовал роман « На ножах », в котором продолжил зло высмеивать нигилистов, представителей складывавшегося в те годы в России революционного движения, в представлении писателя сраставшегося с уголовщиной. Сам Лесков был недоволен романом, впоследствии называя его своим наихудшим произведением [23]. Кроме того, неприятный осадок у писателя оставили и постоянные споры с М. Катковым , который раз за разом требовал переделывать и редактировать законченный вариант.

Лесков [24]. Некоторые современники в частности, Достоевский отметили запутанность авантюрного сюжета романа, натянутость и неправдоподобность описанных в нём событий.

После этого к жанру романа в чистом виде Н. Лесков больше не возвращался [9]. Роман «На ножах» явился поворотным пунктом в творчестве писателя. Основными героями произведений Лескова стали представители русского духовенства, отчасти — поместного дворянства. Разрозненные отрывки и очерки стали постепенно складываться в большой роман, в конечном итоге получивший название « Соборяне » и напечатанный в году в «Русском вестнике».

Как отмечает литературный критик В. Коровин, положительных героев — протопопа Савелия Туберозова, дьякона Ахиллу Десницына и священника Захарию Бенефактова, — повествование о которых выдержано в традициях героического эпоса, «со всех сторон обступают деятели нового времени — нигилисты, мошенники, гражданские и церковные чиновники нового типа» [9]. Произведение, темой которого стало противодействие «истинного» христианства казённому, впоследствии привело писателя к конфликту с церковными и светскими властями.

Оно же стало первым, «имевшим значительный успех» [25]. Одновременно с романом писались две «хроники», созвучные по тематике и настроению основному произведению: « Старые годы в селе Плодомасове » и « Захудалый род » полное название: «Захудалый род.

Семейная хроника князей Протазановых. Из записок княжны В. Согласно одному из критиков, героини обеих хроник — «образцы стойкой добродетели, спокойного достоинства, высокого мужества, разумного человеколюбия». Оба эти произведения оставляли ощущение незаконченности.

Впоследствии выяснилось, что вторая часть хроники, в которой согласно В. Коровину «язвительно изображались мистицизм и ханжество конца александровского царствования и утверждалась социальная невоплощённость в русской жизни христианства» [9] , вызвала недовольство М.

Лесков, разойдясь во мнениях с издателем, «не стал дописывать роман» [26]. Одним из самых ярких образов в галерее лесковских «праведников» стал Левша «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе», Впоследствии критики отмечали здесь, с одной стороны, виртуозность воплощения лесковского «сказа», насыщенного игрой слов и оригинальными неологизмами нередко с насмешливым, сатирическим подтекстом , с другой — многослойность повествования, присутствие двух точек зрения: «где рассказчик постоянно проводит одни взгляды, а автор склоняет читателя к совсем иным, часто противоположным» [28].

Об этом «коварстве» собственного стиля сам Н. Лесков писал [29] :. Ещё несколько лиц поддержали, что в моих рассказах действительно трудно различать между добром и злом, и что даже порою будто совсем не разберешь, кто вредит делу и кто ему помогает. Это относили к некоторому врождённому коварству моей натуры. Как отмечал критик Б. Бухштаб , такое «коварство» проявилось прежде всего в описании действий атамана Платова , с точки зрения героя — почти героических, но автором скрыто высмеивающихся.

Согласно Б. Бухштабу либералы и демократы «левые» обвинили Лескова в национализме, реакционеры «правые» сочли чрезмерно мрачным изображение жизни русского народа.

Николай Лесков-Бесстыдник

Лесков ответил, что «принизить русский народ или польстить ему» никак не входило в его намерения [30]. При публикации в «Руси», а также в отдельном издании повесть сопровождалась предисловием:. Я не могу сказать, где именно родилась первая заводка баснословия о стальной блохе, то есть завелась ли она в Туле, на Ижме или в Сестрорецке , но, очевидно, она пошла из одного из этих мест.

Во всяком случае сказ о стальной блохе есть специально оружейничья легенда, и она выражает собою гордость русских мастеров ружейного дела. В ней изображается борьба наших мастеров с английскими мастерами, из которой наши вышли победоносно и англичан совершенно посрамили и унизили. Здесь же выясняется некоторая секретная причина военных неудач в Крыму. Я записал эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сестру-реку ещё в царствование императора Александра Первого.

Впоследствии оно было исключено автором, так как критика восприняла его буквально и сочла « Левшу » просто записью старинной легенды [31]. В году была написана, а год спустя опубликована повесть Н. Лескова « Запечатленный ангел », повествовавшая о чуде, приведшем раскольничью общину к единению с православием [9].

В произведении, где есть отзвуки древнерусских «хождений» и сказаний о чудотворных иконах и впоследствии признанном одним из лучших вещей писателя, лесковский « сказ » получил наиболее сильное и выразительное воплощение. В том же году вышла повесть « Очарованный странник », произведение свободных форм, не имевшее законченного сюжета, построенное на сплетении разрозненных сюжетных линий.

Лесков считал, что такой жанр должен заменить собой то, что принято было считать традиционным современным романом. Впоследствии отмечалось, что образ героя Ивана Флягина напоминает былинного Илью Муромца и символизирует «физическую и нравственную стойкость русского народа среди выпадающих на его долю страданий» [9]. Несмотря на то, что в «Очарованном страннике» критиковалась бесчестность властей, повесть имела успех в официальных сферах и даже при дворе [33].

Если до тех пор произведения Лескова редактировались, то это было просто отвергнуто, и писателю пришлось публиковать его в разных номерах газеты [34]. Не только Катков, но и «левые» критики враждебно восприняли повесть. В частности, критик Н. Михайловский указывал на «отсутствие какого бы то ни было центра», так что, по его словам, есть «…целый ряд фабул, нанизанных как бусы на нитку, и каждая бусинка сама по себе и может быть очень удобно вынута и заменена другою, а можно и ещё сколько угодно бусин нанизать на ту же нитку» [35].

После разрыва с Катковым материальное положение писателя к этому времени женившегося вторично ухудшилось. В январе года Н. Лесков был назначен членом особого отдела Учёного комитета министерства народного просвещения по рассмотрению книг, издаваемых для народа, с очень скромным окладом в рублей в год.

В обязанности Лескова входило рецензирование книг на предмет, можно ли отправлять их в библиотеки и читальни. В году он ненадолго выехал за границу, не прекращая литературную работу. Создание галереи ярких положительных персонажей было продолжено писателем в сборнике рассказов, вышедшем под общим названием «Праведники» « Фигура », « Человек на часах », « Очарованный странник », «Несмертельный Голован» и др.

Как отмечали впоследствии критики, лесковских праведников объединяют «прямодушие, бесстрашие, обострённая совестливость, неспособность примириться со злом» [36]. Заранее отвечая критикам на обвинения в некоторой идеализированности своих персонажей, Лесков утверждал, что его рассказы о «праведниках» носят большей частью характер воспоминаний в частности, что о Головане ему рассказала бабушка, и т.

Как отмечали исследователи, некоторые свидетельства очевидцев, на которые ссылался писатель, являлись подлинными, другие были его же художественным вымыслом. Нередко Лесков обрабатывал старые рукописи и воспоминания.

В году в письме в редакцию газеты « Варшавский дневник » он писал [38] :. В статьях вашей газеты сказано, что я большею частью списывал живые лица и передавал действительные истории.

Кто бы ни был автор этих статей, он совершенно прав. У меня есть наблюдательность и, может быть, есть некоторая способность анализировать чувства и побуждения, но у меня мало фантазии. Я выдумываю тяжело и трудно, и потому я всегда нуждался в живых лицах, которые могли меня заинтересовать своим духовным содержанием.

Они мною овладевали, и я старался воплощать их в рассказах, в основу которых тоже весьма часто клал действительно событие.

Лесков. Биография, кратко

Согласно воспоминаниям его сына А. Лескова, Лесков считал, что, создавая циклы о «русских антиках», он исполняет гоголевское завещание из « Выбранных мест из переписки с друзьями »: «Возвеличь в торжественном гимне незаметного труженика».

Я и стал это записывать» [9]. В х годах Лесков создал также серию произведений о праведниках раннего христианства: действие этих произведений происходит в Египте и странах Ближнего Востока. Сюжеты этих повествований были, как правило, заимствованы им из «пролога» — сборника жития святых и назидательных рассказов, составленных в Византии в X—XI веках. Лесков гордился тем, что его египетские этюды «Скоморох Памфалон» и «Аза» были переведены на немецкий, причём издатели отдавали ему предпочтение перед Эберсом , автором «Дочери египетского царя» [39].

В это же время писателем создаётся цикл произведений для детей, которые он публикует в журналах « Задушевное слово » и « Игрушечка »: «Христос в гостях у мужика», «Неразменный рубль», «Отцовский завет», «Лев старца Герасима», «Томленье духа», первоначально — «Коза», «Дурачок» и другие. В последнем журнале его охотно публиковала А. Пешкова-Толиверова , ставшая в — гг. Вместе с тем в творчестве писателя усилилась и сатирически-обличительная линия « Тупейный художник », «Зверь», « Пугало » : наряду с чиновниками и офицерами в числе его отрицательных героев стали всё чаще появляться священнослужители.

В х годах изменилось отношение Н. Лескова к церкви. В году в письме Л. Веселитской о «Соборянах» он писал [40] :. Теперь я не стал бы их писать, но я охотно написал бы «Записки расстриги»… Клятвы разрешать; ножи благословлять; отъём через силу освящать; браки разводить; детей закрепощать; выдавать тайны; держать языческий обычай пожирания тела и крови; прощать обиды, сделанные другому; оказывать протекции у Создателя или проклинать и делать ещё тысячи пошлостей и подлостей, фальсифицируя все заповеди и просьбы «повешенного на кресте праведника», — вот что я хотел бы показать людям… Но это небось называется «толстовство», а то, нимало не сходное с учением Христа, называется «православие»… Я не спорю, когда его называют этим именем, но оно не христианство.

На отношении Лескова к церкви сказалось влияние Льва Толстого , с которым он сблизился в конце х годов [39]. Меня никогда не смущает то, чего я с ним не могу разделять: мне дорого его общее, так сказать, господствующее настроение его души и страшное проникновение его ума» [41] , — писал Лесков о Толстом в одном из писем В. Возможно, самым заметным антицерковным произведением Лескова стала повесть « Полунощники », завершённая осенью года и напечатанная в двух последних номерах журнала « Вестник Европы » за год.

Автору пришлось преодолеть немалые трудности, прежде чем его работа увидела свет. Её, по нынешним временам, верно, никто и печатать не станет» [42] , — писал Н. Лесков Л. Толстому 8 января года. Скандал вызвал и очерк Н. Лескова «Поповская чехарда и приходская прихоть» Высмеиванию пороков священнослужителей был посвящён предполагавшийся цикл очерков и рассказов «Заметки неизвестного» , но работа над ним была прекращена под давлением цензуры.

Более того, за эти произведения Н. Лесков был уволен из Министерства народного просвещения. Писатель вновь оказался в духовной изоляции: «правые» теперь видели в нём опасного радикала.

Литературовед Б. Бухштаб отметил, что в то же время «либералы становятся особенно трусливы, — и те, кто прежде трактовал Лескова как писателя реакционного, теперь боятся печатать его произведения из-за их политической резкости» [43].

Материальное положение Лескова было поправлено изданием в — годах десятитомного собрания его сочинений позже были добавлены й том и посмертно — й. Издание было быстро распродано и принесло писателю значительный гонорар. Но именно с этим успехом был связан его первый сердечный приступ, случившийся на лестнице типографии, когда стало известно, что шестой том собрания содержавший в себе произведения на церковные темы задержан цензурой [43] впоследствии он был издательством переформирован.

В х годах Лесков в своём творчестве стал ещё более резко публицистичен, чем прежде: его рассказы и повести в последние годы жизни носили остро сатирический характер. Сам писатель о своих произведениях того времени говорил [44] :. Мои последние произведения о русском обществе весьма жестоки. Да я и не хочу нравиться публике. Пусть она хоть давится моими рассказами, да читает. Я знаю, чем понравиться ей, но я не хочу нравиться. Я хочу бичевать её и мучить.

Печатание в журнале «Русская мысль» романа « Чёртовы куклы », прототипами двух главных героев которого были Николай I и художник Карл Брюллов , было приостановлено цензурой.

Не смог опубликовать Лесков и повесть « Заячий ремиз » — ни в «Русской мысли», ни в «Вестнике Европы»: она была напечатана лишь в году. Ни одно крупное позднее произведение писателя включая произведения о « человеке без направления », такие как роман «Соколий перелёт» [45] не было опубликовано полностью: отвергнутые цензурой главы вышли в свет уже после революции.

Публикация собственных сочинений для Лескова всегда была трудным делом, а в последние годы жизни превратилась в непрестанную муку [46]. Рассказ « Юдоль » о голоде в России в году был впервые опубликован в журнале Книжки «Недели» году. Скончался 21 февраля [ 5 марта ] года в Петербурге от очередного приступа астмы, мучившей его последние пять лет жизни. Похоронен на Литераторских мостках в Санкт-Петербурге [47].

Современники ценили Лескова как непревзойдённого знатока русской провинциальной жизни и в этом отношении ставили его в один ряд с А. Писемским [48]. Вместе с тем прогрессивная критика не могла простить Лескову нападок на послереформенное поколение радикалов «революционных демократов» , именуемое им нигилистами. Так, М. Салтыков-Щедрин заявлял, что Лесков Стебницкий излишне любит жаловаться на упрёки и нападки со стороны «врагов и недоброжелателей», что он постоянно преувеличивает и даже выдумывает упреки в свой адрес, чтобы использовать их в качестве повода для «ответных» нападок на русских «нигилистов»:.

Это всё, разумеется, напраслина, потому что г-ну Стебницкому сроду никто никогда упрёков не делал, и сам г. Стебницкий это очень хорошо знает; но эти упрёки ему нужны. Нужно с чем-нибудь подойти к читателю, он и выдумал эти упрёки. Ни один из его героев — ни одна Платонида, ни один Овцебык не существуют в его глазах сами для себя; всё это призраки, которые дают только повод вызвать другой, ненавистный, но вечно милый призрак: призрак нигилизма.

В пользу этого призрака он жертвует всем: и запасом своей наблюдательности, и теми проблесками дарования, которые, по временам, пробиваются в его произведениях [49]. Толстой говорил о Лескове как о «самом русском из наших писателей». Святополк-Мирский [50]. Многие исследователи отмечали особое знание Лесковым русского разговорного языка и виртуозное использование этих знаний:. Как художник слова Н. Лесков вполне достоин встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л.

Толстой, Гоголь, Тургенев, Гончаров. Талант Лескова силою и красотой своей немногим уступает таланту любого из названных творцов священного писания о русской земле, а широтою охвата явлений жизни, глубиною понимания бытовых загадок её, тонким знанием великорусского языка он нередко превышает названных предшественников и соратников своих.

Основная претензия литературной критики к Лескову в те годы состояла в том, что казалось ей «чрезмерностью накладываемых красок», нарочитой выразительности речи. Это отмечали и писатели-современники: Л. Толстой, высоко ценивший Лескова, упоминал в одном из писем, что в прозе писателя «… много лишнего, несоразмерного».

Речь шла о сказке «Час воли Божией», которую Толстой оценил очень высоко, и о которой в письме от 3 декабря года говорил: «Сказка всё-таки очень хороша, но досадно, что она, если бы не излишек таланта, была бы лучше». Лесков не собирался «исправляться» в ответ на критику.

В письме В. Черткову в году он писал: «Писать так просто, как Лев Николаевич, — я не умею. Этого нет в моих дарованиях.

Я привык к отделке работ и проще работать не могу». Меня упрекают за… «манерный» язык, особенно в «Полунощниках».

Да разве у нас мало манерных людей? Вся quasi-учёная литература пишет свои учёные статьи этим варварским языком… Что же удивительного, что на нём разговаривает у меня какая-то мещанка в «Полунощниках»?

У ней, по крайней мере, язык весёлый и смешной.