Какие стороны мирового хозяйства затронул процесс глобализации, Вопрос № Какие стороны мирового хозяйства затронул процесс глобализации?
Похожие статьи Международная интеграция и глобализация Статья в журнале Каковы основные тенденции развития современного общества? Стимулом в данном случае были достижения в транспортной сфере и снижение торговых барьеров. Скажите, пожалуйста, вам уже исполнилось 18 лет?
Global — всеобъемлемый, всеобщий. Считают, что термин «глобализация» впервые ввел южноамериканский экономист Т. Левитт в году в публикации «Глобализация рынков» «The Globalization of Markets» для отображения процесса объединения рынков.
Основными субъектами мирового хозяйства признаны: государства; транснациональные корпорации; международные институты и организации. Глобализацию можно рассматривать как результат длительного исторического процесса, основным двигателем которого является научно-технический прогресс. Как полную форму интернационализации производств и капиталов, роста финансово-экономического влияния ТНК, развитие международной торговли, усиления межгосударственного миграционного потока и создания мирового рынка труда [1, с.
Глобализация связей мировых хозяйств — это многоуровневое явление, которое затрагивает отдельные предприятия; товарные, финансовые и валютные рынки и рынки труда; региональную, национальную экономику. В условиях рыночных отношений микроуровень составляет структурообразующую основу глобализации мирохозяйственных связей в силу того, что отдельные предприятия, фирмы, предприниматели являются определяющими субъектами международных экономических связей во всех их формах [2, с.
К основным прогрессирующим силам глобализации можно отнести экономическую либерализацию и финансовую интеграцию ЕЭС, которая началась в начале х годов ХХ века. Это привело к экономической интеграции Европы в банковскую систему США, стандартизации требований к капиталу и всемирной расчетной системы, регулирования мирового рынка и доступности рынка для всех участников.
Компьютеризация, внедрение пластиковых карт и активное использование мгновенных финансовых операций позволяет осуществлять сделки, переводы независимо от границ и расстояний;. Эксперты рассматривают следующие направления, в результате которых процесс глобализации будет формироваться более активно: регионализация экономики, глобализация в экономической сфере и развитие мировых монополий и олигополий.
В качестве примера, правительство Южной Америки воплощает одно из государственных направлений — «выведение» и консолидация компаний США до интернационального уровня, с целью достижения в дальнейшем уровня мирового господства.
В развитых странах процесс глобализации мировой экономики приветствуется, а при этом, со стороны мира развивающихся стран выражается опасение и настороженность. Вообще, интернационализация хозяйств и технологий не так «безвредны», какими могут показаться — естественным следствием их успехов станет возрастание проблем человечества [3, с.
На разных этапах глобализации наблюдалось различное влияние на экономические процессы развитых и развивающихся стран. На современном этапе развития довольно интенсивно растет взаимодействие между разными странами. Это в том числе объясняется значительно усилившимся влиянием протекающих глобализационных процессов.
Очевидно, что в современном мире без тесной интеграции и взаимодействия всех субъектов мирового сообщества, от государств и их правительств, до частного бизнеса и конечных потребителей, добиться устойчивого и стабильного развития нельзя.
Развитие транспортного сообщения, научно-технического прогресса, уменьшение институциональных барьеров и ограничений, и множество других факторов способствует все большей глобализации и активизации международной торговли рис. В связи со значимой зависимостью друг от друга наблюдается замедление темпов роста глобализации развитых стран.
Экономические события, которые имеют место, отражаются на всех мировых государствах. Благодаря тому, что развивающиеся страны смогли внедрить конкурентные преимущества, таким образом увеличив влияние на мировую экономику, отмечается положительное влияние всемирной интеграции на темпы роста.
Можно отметить, что для глобализации характерно не снижение темпов мировой экономики, а смена экономических лидеров.
Положение в международных регионах, группах стран и в отдельных странах непрерывно изменяется, роль и место последних в мировом хозяйстве даны не раз и навсегда, и зависят не только, а нередко и не столько от них самих. Тем более это относится к отдельным фирмам, и национальным и транснациональным [4, с. Дэвид Доллар, являясь представителем Всемирного банка, соотносит глобализацию со скоростным поездом и отмечает, что попасть в него смогут только страны, которые «построят платформу».
Под строительством платформы он подразумевал создание базы, которая способна обеспечить функционирование страны в успешном режиме имущественные права, верховенство закона, базовое образование и медико-санитарное обслуживание, надежную инфраструктуру и т. Подводя итоги, отмечу, что в теории глобализация хозяйственной деятельности положительно влияет на развитие экономики как отдельных стран, так и всего мира, при равных исходных условиях.
Это процесс затрагивает как экономическое, политическое состояние, так и влияет на унификации и культурные интеграции стран. Мир убедился в прямой зависимости результатов от эффективного размещения производства в мире, а та же от внедрения достижения науки и техники. Но как показал опыт первой четверти XXI века, выгоды от глобализации хозяйственной деятельности практически являются преимуществом ведущих развитых стран за счет ТНК. Что касается политической стороны процесса глобализация присуще решение однобоких задач, которые способствуют упрочнению доминирующих позиций для ведущих экономических держав.
Концепция глобализации включает положение о наличии единого государства, способного действовать глобально и определяющего приоритетными мировые интересы во всех важнейших сферах. Без сомнений, глобализация расширяет границы возможностей, но, к сожалению ее блага, доступны не для всего мирового сообщества и неравномерно распределяются ее издержки. Государственные структуры политики должны на глобальном уровне принимать меры, которые могли бы учитывать интересы и потребности развивающихся стран.
Важно создать механизм, который бы позволил уменьшить разрыв между богатыми и бедными странами и привел экономику этих стран к определённому уровню жизни. Приоритетными вопросами также являются демографические процессы, а также возможность предупреждения катастроф как экологического, так и техногенного характера. Глобализация — это сложный процесс , природа и последствия которого требуют глубокого. Если бы можно было проследить эволюцию мировой экономики на клеточном уровне, то.
Это сегодня становится важнейшим аргументом в международной политике и мировой торговле.
Основные термины генерируются автоматически : мировая экономика , глобализация , процесс глобализации , мировая торговля , Всемирный банк , глобальная. Глобализация — это сложный процесс , природа и последствия которого требуют глубокого изучения. Процесс превращения мирового хозяйства в единый рынок товаров, услуг, капитала.
Транснациональные корпорации превращают мировую экономику в международное. Уткина, В. Данный факт является следствием ускоряющихся процессов глобализации. Глобализация представляет собой процессы интеграции в экономической, культурной Таким образом, глобализация мировой экономики на современном этапе носит весьма противоречивый характер.
Этот масштабный и многогранный процесс с каждым годом развивается все более быстрыми темпами и влечет как положительные, так и отрицательные Автор данной статьи рассмотрел основные аспекты процесса глобализации мирового экономического пространства на современном этапе. Был проведен обзор рейтинга уровня глобализации мировых стран за — гг. Также данная статья содержит возможные Алармисты, однако, воспринимают как свой упадок ситуацию, когда кто-то другой выходит из упадка — подрывается чувство превосходства, разгорается рессентимент.
Отсюда нежелание сдвинуться к реальному мультилатерализму, особенно характерное для Вашингтона, за которым стоит большой электорат, искренне возмущенный тем, что легитимность американской гегемонии в мире подвергается сомнению. При этом, как замечает бывший представитель Сингапура в ООН и авторитетный азиатский интеллектуал Кишор Махбубани, Запад действует в разрез с декларированным принципом собственной цивилизации: установкой на равноправие всех людей и их ассоциаций [8].
Но если так, то это выглядит как неспособность Запада сохранить свою идентичность, что и есть упадок, по Шпенглеру.
Сам Шпенглер добавил бы к этому только то, что сущность Запада переместилась из его живой «души» в мертвую доктрину, то есть его культура превратилась в цивилизацию и теперь одной ногой стоит в могиле. А сопротивление Запада новому мировому порядку не свидетельство его силы, а агония. Вторая наша фактура — демографический кризис, сокращение и старение популяции. Многие склонны считать этот кризис следствием изменившейся демографической установки, тесно связанной с религиозностью — то есть следствием секуляризации.
Есть даже работа одного поклонника Шпенглера, который представляет себе упадок именно таким образом [9]. Демографическое сжатие есть само по себе угасание любой популяции. Но и тут при ближайшем рассмотрении будущее Запада совсем не так определенно.
Так называемый демографический взрыв, начавшийся с падения смертности, как будто бы близится к концу. Плодовитость в мире с года уменьшилась в два раза: от 4,7 до 2,4 детей на семью — и продолжает падать теперь уже в основном за счет остального мира.
Китайское население сейчас стареет быстрее, чем где бы то ни было в мире. Уменьшение доли Запада в общем населении замедляется и может совсем прекратиться. Так что демографическое вытеснение с лица Земли Западу не грозит. Более проблематично другое, а именно миграции и урбанизация. Избыточное население в остальном мире сохранится еще долго, и Западу как всемирному городу придется абсорбировать его существенную часть. Если нынешние глобальные миграции — это следующий виток урбанизации, то население Запада будет только расти, принося при этом положительный экономический эффект.
Но, если верить Шпенглеру, при этом возникает другая угроза. Миграционные потоки ведут к перемешиванию агентур разных культурных традиций, к сменам культурной ориентации, к замещению туземной популяции выходцами из другого культурного ареала. Что при этом происходит, до сих пор совсем не ясно.
Можно не соглашаться с категорическим утверждением Шпенглера, что культуры абсолютно не совместимы друг с другом и между их агентурами возможна только борьба — и только насмерть. Но смешивание культур — процесс, не безобидный, как и скрещивание в растительном и животном мире. Имитация чужой культуры может оказаться как успешной, так и ущербной.
Перемешивание культур может привести к неустойчивой эклектике, чреватой культурным хаосом, который может оказаться тупиковым или, наоборот, плодотворным для появления сильных культурно-харизматических инициатив. Этот процесс не поддается надежно-безошибочному регулированию, но может корректироваться.
И от этих корректировок зависит, обернется он «упадком Запада» или нет. Но в любом случае модификации и даже полная трансформация западно-христианской культуры и цивилизации, если это не одно и то же, как уверял Шпенглер во что-то, мало узнаваемое, само по себе не есть ни подъем, ни упадок, если не сопровождается всеобщим обогащением или обеднением.
Допустим, что обеднение Западу в целом не грозит, то есть его ВВП будет продолжать расти, а ВВП на душу населения по меньшей мере не будет падать, кто бы ни стал «паровозом» мирового хозяйства. Но по ходу глобализации хотя и не только из-за нее беднеют по меньшей мере относительно массивные «средние слои», и похоже, что это необратимо. Подобное происходит не в первый раз.
В свое время разорились европейское крестьянство и аристократия, но, как оказалось, они были жертвами технического прогресса и роста всеобщего благосостояния, в ходе становления модерна, или индустриализации, или капитализма «великой трансформации» Карла Поланьи.
Они не просто разорились — они исчезли. Но успокаивать этим прецедентом нынешних жертв очередной трансформации —бессмысленное лицемерие. Особенно, если учесть, что на этот раз общество уже понимает, что происходит, и поэтому могло бы обеспечить им более «мягкую посадку», чего не происходит в особенно скандальной форме в России.
Тем не менее вряд ли «вымывание» благополучной «середины» индустриального общества следует принимать за упадок Запада. И все же именно с ним связана опасность упадка. Как же это выглядит? Массам кажется оправданно или нет , что под угрозой теперь находится все, чего они добились или что они унаследовали в ХХ веке. Они подозревают, что их истеблишмент предал их и, так сказать, «выбрал себе другой народ», вербуя и допуская в свои страны все больше «дешевых» «инородцев-иноверцев». Они подозревают, что сам истеблишмент при этом то ли остается безраздельным глобальным гегемоном, то ли вступает в союз с чужими элитами, то ли растворяется в глобальной космополитической элите Шпенглер, кстати, именно ее считал главной агентурой упадка , бросив собственное население на произвол судьбы.
Именно в этой среде возникает настроение в русле, проложенном Шпенглером хотя и без его прямого влияния , и популярны слухи об исламской, «черной», китайской «желтой» опасности и близящихся «схватке культур» и «конфликте цивилизаций».
В этой атмосфере зарождается и рутинизируется новый социальный конфликт — на этот раз между глобалистски ориентированным истеблишментом и патриотически настроенной гражданской массой. В отличие от старой классовой борьбы конфликт труда и капитала , этот конфликт не поддается рациональному улаживанию в рамках партийно-представительной демократии, вследствие чего атрофируется политическая сфера, а общество сдвигается в сторону фактически авторитарной несменяемой власти, кому бы она ни принадлежала — старому истеблишменту или его популистскому оппоненту.
Это замечено, и этикетка «постдемократическая эпоха» уже становится одним из шибболетов общественных дебатов и профессиональной политологии. Это исторически важная перемена — но что она означает в контексте «упадка»? Согласно нынешнему конституционному консенсусу, все выглядит довольно просто.
Ликвидация политической сферы формальная или фактическая ведет к обеднению и ущемлению прав человека. Логика этого политкорректного представления такова. Обогащение Запада совпало со становлением политической сферы с ее партийно-представительной демократией и либеральной эмансипацией «человека-гражданина». И это был «подъем». Из этого как будто можно заключить, что стерилизация, а тем более демонтаж, политической сферы на Западе может привести к возвратному движению — к дезорганизации, обеднению и «дезэмансипации».
И это будет упадок. Таким образом, ни понижение статуса, ни демографическое сжатие, ни разбавление туземной популяции пришельцами сами по себе не означают упадка Запада, а обеднение ему не грозит.
Но паника по этому поводу провоцирует упадок через атрофирование политической сферы — назовем это «каузальной петлей». И если это так, то пророчество Шпенглера подтвердится самым вульгарно-драматическим образом. Сначала Запад превращается в трущобу безо всякой культуры или с «культурой нищеты» — Оскар Льюис , а через пару столетий это будет такой же археологический культурный слой, как Вавилон или античный Рим.
Пророчество Шпенглера напоминает предупреждение старого волхва князю Олегу: «примешь ты смерть от коня своего». Князь, как известно, только посмеялся над этим. Но смеется тот, кто смеется последний. Скелет коня, разумеется, был совершенно безвреден, но в нем пряталась змея. Так может произойти, но не следует забывать, что этот прогноз, как и любой другой, основан на нескольких допущениях и стоит только от них отказаться, как открывается множество иных вариантов. Либерально-демократическая конституция и эмансипация индивида совсем не так жестко связаны с ростом благосостояния, как это предполагает политкорректный стандарт.
Исторически в пределах Запада они были связаны. Но в остальном мире обогащение определенно обошлось без партийно-представительной демократии и без эмансипации индивида — во всяком случае без радикальной.
Пока Запад продолжает уверять себя и остальной мир, что дальнейший глобальный экономический рост остановится, если остальной мир не разовьет у себя политическую сферу по западному образцу.
Особенно упорно на этом настаивает Вашингтон, взявший на себя миссию демократизации мира, на чем он и надеялся утвердить легитимность своей гегемонии. Но все громче становится прямо противоположный дискурс. Открыто или молчаливо предполагается, что экономический рост уже не стимулируется, а наоборот, блокируется демократией. Кишор Махбубани вполне прозрачно дает понять, что теперь уже не остальной мир должен имитировать западную политическую сферу, а наоборот.
Кстати, авторитет Сингапура в западном политическом и политологическом дискурсе уже очень высок, несмотря на ритуальные оговорки по поводу его однопартийности и принудительной социализации. И в России, и в Китае централизованная и безальтернативная власть держатся крепко, и, похоже, они обретают уверенность в себе в связи с затруднениями Запада.
И на самом Западе критика демократии нарастает лавиной. Шпенглер с полным основанием мог бы утверждать, что был прав, когда видел в демократии угрозу существованию Запада.
Спасется ли Запад от упадка, отказавшись от своей цивилизации и вернувшись от организованности и дисциплины к органическому единодушию культурной общности, совсем не известно. Но, даже если спасется, то есть не обеднеет и не вымрет, свое лицо он потеряет, коль скоро политическая сфера и гражданские права-свободы — это его лицо, или, говоря по-современному, бренд.
Это — символическая гибель. Массы не будут тяжело переживать этой гибели и будут совершенно правы, поскольку полковая казна важнее полкового знамени, но историку придется констатировать, что Запад как «культурный круг» потерял свою «душу» и, стало быть, мертв.
Шпенглер, кстати, это и имел в виду под «закатом Европы». Далее, допущение, что эффективная политическая сфера и эмансипация личности жестко связаны между собой, тоже опирается исключительно на обобщение исторического опыта Запада, и на самом деле совсем не так надежно.
Достаточно напомнить, что политическая сфера регулируется конституционным правом, а права человека — частным правом, и эти две сферы права вполне автономны. И, коль скоро это принято во внимание, возможны вполне реалистические меры для того, чтобы обеспечить эмансипацию личности даже при полном отсутствии политической сферы. Кажется, сознательно до сих пор никто этого не делал, быть может, кроме Петербургской монархии [10].
Теперь как будто бы возникает сильный спрос на эксперименты в этом русле, и только будущее покажет, чего здесь можно достичь. И если на этом пути удастся чего-то достичь, то Запад сумеет сохранить по крайней мере половину своего бренда. И он сохранит весь бренд , если найдет способ воспроизводить демократию без политической сферы. Содержательных и технических вариантов демократии много, и партийно-представительная — лишь один из них.
Поскольку это соревновательная демократия, она имманентна политической сфере. Но делиберативная демократия в ней не нуждается. Хорошо, кстати, видно, как политическая сфера стерилизуется по мере конвергенции партий власти на основе расширяющегося консенсуса.
Отсюда еще только один шаг к атрофированию партий, и он вот-вот будет сделан, каковы бы ни были теоретические соображения по поводу невозможности какой-либо демократии, кроме партийно-представительной, и каково бы ни было сопротивление этой тенденции со стороны групп, заинтересованных в обратном. И наконец, ликвидация политической сферы в национал-государствах может сигнализировать не ее аннигиляцию, а просто ее перемещение в иные локусы.
Вверх, в более крупные территориальные образования, и вниз, в более мелкие, сохраняющие какие-то атрибуты национал-государства. Или в нетерриториальные локусы. Сейчас этот процесс сильно тормозится сопротивлением масс, чувствующих свою силу именно в национал-государственной политической сфере.
Это наглядно демонстрирует кризис Евросоюза. Главное возражение против углубления европейской интеграции — дефицит демократии на уровне Евросоюза. Евроскептики уверяют, что этот дефицит навсегда. Но становление демократии на одном уровне возможно только при ее редукции на другом.
И, что произойдет на евросоюзном уровне, когда стерилизуется и, тем более, будет отменена демократия на уровне национальном, неизвестно. Напомним, что становление либерал-демократии в Германии как бы робко оно ни было поначалу, началось после ее объединения. Все тренды социогенеза, альтернативные фаталистской версии Шпенглера, уже заметны и нуждаются только в агентурах, экспериментирующих в их русле в режиме проектов и спонтанных инициатив.
Шпенглер выбрал для обозначения культуры Запада этикетку «фаустовская» — это предполагает склонность к эксперименту. Такова ли она была на самом деле с самого начала, и если да, то сохранила ли она это свойство, сейчас выясняется. Успех не гарантирован. Об этом предупредил нас Освальд Шпенглер. Это предупреждение актуально. Даже более актуально, чем сто лет назад [11]. Он формально исключает из понятия «Запад» Северную Америку.
Шпенглер не очень много думал про США, но в наше время именно США — это Запад par excellence , и нет оснований думать, что их культура представляет собой отдельный «культурный круг». В то же время Россию он выделяет в отдельный культурный круг, хотя формально и исторически это часть Европы. Коль скоро это так, я должен предупредить, что в дальнейшем, говоря «Запад», я имею в виду и Россию тоже. Все, что в этой заметке говорится об упадке Запада, относится и к российству — а может быть, прежде всего к нему.
К сожалению, поставить в центр этого эссе Россию, вместо Запада, было никак невозможно, а постоянные инвокации России в тексте крайне затруднили бы и его изготовление, и его чтение. Российство сейчас, кажется, само предпочитает напоминать о том, что Россия не Запад. Конечно, Запад Вашингтон в первую очередь по неразумию сильно провоцирует Россию, но так же неразумно поддаваться на эту провокацию. Это объясняется тем, что российская общественность пытается отмежеваться от Запада, чтобы получить возможность злорадствовать по поводу его трудностей.
Это удовольствие не обойдется дешево. The End of the Asian Century. New Haven: Yale University Press, New York: Columbia University Press,
