Любите природу мать вашу, Любите природу нашу - мать вашу !!! - ДД
Искрометный, живой, великолепный полемист и дипломат, Бляхер сразу и навсегда завоевал мою симпатию. Если у кого нибудь есть хоть какая нибудь информация Число компаний, которые разделяют подобные принципы, с каждым годом растёт.
Тысячи людей прошли по улицам Берлина, требуя прекратить пос Новости Первого канала. Известия iz. Советский казах так держать. Крещенское купание. Тюлькубасский район с. Салат - белая дача. Испанское блюдо смайл. Образование в действии! Taтьяна Eрмакова. Так легко и непринуждённо художник рисует чудесные цветы!
Так Просто. Любовь длиною в 16 лет. Это чудо просто! Своими руками! Советы, идеи, секреты. Я вновь и вновь от тебя пьянею. Добрые люди. Творческая Мастерская В. На тонком тесте и с максимум сытной начинки — обожаемые семе В каком стиле будут оформлены вагоны метро нового поколения?
Москва FM. Петр Кобзев. Елена Шая. Фильмы о Русской деревне. Прививка деревьев и кустов. Секреты Дачного хозяйства. Школа-интернат Мариинск. Мелодия вкуса. Помидоры без попок. Смотрите их на сайте, обсуждай- те, добавляйте они публикуются сразу и посещайте «вживую» - есть карты Опубликованные достопримеча- тельности редактируются их авторами.
Поиск по ID по названию. Надпись в девять этажей Эщкере, Буква "М" в тоннеле Марьям 10лет, Ты прекрасна Алина, Голубки ролл, Творческая мастерская скульптора Льва Кербеля Дмитрий, Братья-пилоты Donald, Место съемок фильма "Остров" Ирина, Дом-лицо Герман, Любите природу - мать вашу! Есть поиск по ID. Если в тексте комментария указать ID памятника, то программа автоматически превратит его в название - активную ссылку на страницу памятника.
Нет комментариев Наверх. Ваше имя:. E-mail: Я уже зарегистрирован. И по междружинным каналам мне предложили обратиться к научному сотруднику биофака Московского университета кандидату биологических наук, орнитологу Виктору Анатольевичу Зубакину.
Величина для меня, студента второго курса периферийного вуза, была "огромадная", но я, будучи проездом в Москве, набравшись смелости, позвонил Зубакину с Казанского вокзала. Хотелось услышать по телефону хотя бы несколько общих фраз, но Виктор, бросив дела, примчался на вокзал и оставшиеся до поезда сорок минут меня инструктировал. Такое отношение к студенту со стороны тогда уже достаточно известного московского ученого потрясало меня. Если бы наши биофаковские преподаватели хотя бы наполовину так же уважительно относились к студентам!
Постепенно я подружился с этим благожелательным, чем то похожим на Макаревича человеком. Зубакин представлял собой тип нового ученого-биолога может, возрожденного старого, периода годов.
В отличие от наших донецких "клещатников-комарятников" с кафедры зоологии, изучавших животных ради кандидатских и докторских, Зубакин предпринимал еще активные меры для охраны этих животных. Это съедало массу времени. Тем не менее он разработал дружинную программу "Фауна", которая вскоре превратилась в настоящую школу нового поколения зоологов, сочетавших науку с природоохраной. Наряду с этим не было бы преувеличением говорить также об орнитологической школе Зубакина.
Заметив мою особую любовь к просветительско-пропагандистским акциям, Зубакин предложил разработать по типу программы "Фауна", программу для ДОПов по природоохранной пропаганде.
Так и появилась "Трибуна". Будучи ученым секретарем Всесоюзного орнитологического общества, он издал мои первые методические материалы по природоохранной пропаганде.
Каждый, кто хоть как-то причастен к печатному слову, знает, как много значит первая печатная работа. Вообще, Виктору Зубакину было свойственно и это качество сохранилось до сих пор особое умение "возиться" с экологической молодежью.
Как человек исключительно благожелательный, он прощал нам глупости и грубости, допущенные по недомыслию или неотесанности. Так, несмотря ни на что, Витя "пригрел" моего донецкого приятеля-доповца Сережу Букреева, слывшего чуть ли не главным врагом зубакинской "Фауны". Мстительности, в отличие от доброты, не оставалось места в характере Зубакина.
Кстати, эта доброта у Вити от мамы. Она, как и мама Мухачева, оказалась необыкновенно доброй и чуткой русской женщиной. В юношеском возрасте очень важно иметь покровителей-наставников, более старших, более опытных, более знающих. Их ненавязчивая помощь, толковый совет, вовремя подобранная книга значат порой больше, чем годы обучения в университете.
Без таких покровителей-наставников человек может не состояться. В х я серьезно занялся изучением истории охраны природы. Зубакин поддерживал меня как мог: помогал публиковать первые исторические изыскания в орнитологических сборниках, предоставлял для жилья свою квартиру и дачу в Малаховке. Кажется Франсуа де Ларошфуко как-то заметил, что причинять зло людям бывает не так опасно, как делать им слишком много добра.
Не знаю, известна ли Зубакину эта сентенция. Если и так, то он не боится делать добро. С Юханом Лепиком я познакомился осенью года в Казани на первом совещании междружинного отряда "Заповедники".
Этот высокий и светловолосый эстонец мне сразу понравился. Прежде всего -демократизмом. Многие тогда старались работать "под Бляхера", навязывая свою точку зрения. Юхан всегда оставлял за собеседником право на собственное мнение. Юхан Лепик выгодно отличался от многих из нас "с Лениным в башке" культурой мышления, широтой взглядов, образованностью, общительностью, своеобразным эстонским юмором, трудолюбием. Он стал моим первым советчиком по вопросам природоохранной пропаганды и экопросвещения, очень помог в создании программы "Трибуна".
Все мы "болели" борьбой с браконьерством.
Лепик, первый среди нас, поставил вопрос об изменении человеческих мотиваций. Я переписывался с Юханом, несколько раз гостил у него в Лахемааском национальном парке. У него была великолепная библиотека - я перечитал в ней все русскоязычные книги по природоохране, а статьи из эстонского журнала "Природа Эстонии" он мне перевел сам. Это стало модным. Но кто скажет, что должно входить в "экопросветительский минимум", который обязан знать каждый человек.
Ты знаешь? Юхан привел меня к мысли о необходимости выпуска специального журнала по вопросам природоохранной пропаганды, этики, экопросвещения. Через десять лет вместе с Евгением Симоновым и Виталием Грищенко мы реализовали эту идею. Юхан никогда не говорил, что знает ответы на все вопросы. Вначале это меня озадачивало. А затем я сам пришел к такому же стилю мышления. Он открыл для меня маленькую и славную страну - Эстонию.
Благодаря ему я увидел, что можно жить иначе и лучше.
Больше меня в Эстонии никто не ждет: Юхан Лепик умер в мае года. В году Михаил Бляхер направил меня в Харьков разобраться с неким Иванченко, активистом университетской дружины.
Харьковчане под предводительством этого самого Иванченко направили свои стопы в заповедник в обход междружинного координатора отряда "Заповедники" Михаила Бляхера, чем нарушили дисциплину и общие договоренности. В ходе бурной дискуссии, в которой Таглин принял мою сторону, Иванченко был повержен, и я с чувством выполненного долга возвратился в Донецк.
Так мы познакомились, но дружеские отношения завязались позднее. Вскоре его офицером-двухгодичником призвали в армию, туда же рядовым попал и я. Мы с Сергеем стали его лидерами. Кроме этого, занимаясь историей природоохраны, я частенько наведывался в Харьков покопаться в местных архивах, поработать в шикарной публичной библиотеке им.
Естественно, останавливался у Сергея дома. Вместе мы отыскали в Харькове домик к сожалению, его вскоре снесли , в котором жил пионер охраны природы Валерий Иванович Талиев, а также здание на Сумской д. Таглин не являлся, как Забелин или Мухачев, теоретиком, иделогом движения дружин, или как Бляхер его харизматическим лидером. Он в лидеры вообще не рвался.
Наоборот, оказался ярым противником всяческих пропагандистских приемов. У Таглина было очень обостренно развито этическое чувство "правильного- неправильного".
Подличать он не умел и это качество передавалось окружающим. Одно время, начитавшись Макиавелли, я проповедовал достижение цели "почти всеми возможными способами".
Даже выступил с такой идеей на Казанской конференции ДОП. Однако общение с Сергеем разубедило меня в этой лжеистине.
Более того, я осознал, что порой не цель является предметом решения, а средства для ее достижения. Меня поражала постоянная готовность Таглина помочь другому. В разных ситуациях, в любое время: в рейде, когда он единственный спасал от ударов пьяных браконьеров дружинника Ваню Милько; на киевской улице, где мы нашли раненого голубя, и Сергей не успокоился, пока не определил птицу к сердобольным людям; в Москве, где сделал все возможное, чтобы соединить Женю Шварца с его бывшей женой.
Таглин возглавил кампанию по реабилитации убитого браконьерами и подло обвиненного прокуратурой в пьянстве охотоведа Евгения Инякина. В отличие от всех доповцев-биологов, Сергей являлся профессиональным философом, кандидатом философских наук. Это позволяло ему видеть необычное в обычном, иметь всегда свою оригинальную точку зрения. Таглин прекрасно знал классиков марксизма-ленинизма и при случае мог умело козырнуть толковой цитатой.
Мое нетерпение он всегда охлаждал ленинской фразой, которая звучала, кажется так: "Истерические порывы нам не нужны, нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата". На одной из харьковских кафедр истории КПСС он разыскал ассистента Борю Скляренко, который пытался соединить марксизм с экологией.
Их философский подход раскрыл мне глаза на многие смутные вещи устройства бытия.
