Шлейф забрызганный звездами
Возникает подлинно лирическая ситуация дающая возможность человечески-значительного решения:. Мы используем куки-файлы , чтобы вы могли быстрее и удобнее пользоваться сайтом. И будет радость в долгих взорах, И тихо протекут года.
Дай серебряных коснуться складок, Равнодушным сердцем знать, Как мой путь страдальный сладок, Как легко и ясно умирать. Дата написания: год. Андрей Белый. Бороздину И ночи темь. Как ночи темь взошла, Так ночи темь свой кубок пролила, — Свой кубок, кубок кружевом златым, Свой кубок, звезды сеющий, как дым, Как млечный дым, как млечный дымный путь, Как вечный путь: звала к себе — прильнуть. Прильни, прильни же! Слушай глубину: В родимую ты кинешься волну, Что берег […] Александр Блок. Вот я стою, всему покорный, У немерцающей стены.
Что сердце? Свиток чудотворный, Где страсть и горе сочтены! Поверь, мы оба небо знали: Звездой кровавой ты текла, Я измерял твой путь в печали, Когда ты падать начала. Привет тебе, привет прощальный Шлю в эту ночь. А я все тот же гость усталый Земли чужой, Бреду, как путник запоздалый, За красотой. Она и блещет и смеется, А мне — одно: Боюсь, что в кубке расплеснется Мое вино.
А между тем — кругом молчанье, Мой кубок […] Я в дольний мир вошла, как в ложу. Театр взволнованный погас. И я одна лишь мрак тревожу Живым огнем крылатых глаз. Они поют из темной ложи: «Найди. И все, кто властен и ничтожен, Опустят предо мной мечи. И все придут, как волны в море, Как за грозой идет гроза. Она идет неслышным шагом. За нею шевелится мгла, И по долинам, по оврагам Вздыхают груди без числа. Протекут еще мгновенья, Канут в темные века.
Будут новые виденья, Будет старая тоска. И, в печальный саван кроясь, Предаваясь тайно горю, Не увидим мы тогда, — Как горит твой […] И я сказал: «Смотри, царевна, Ты будешь плакать обо мне». Но руки мне легли на плечи, И прозвучало: «Нет. Возьми свой меч. Готовься к сече. Я сохраню тебя в пути.
Иди, иди, вернешься молод И долгу верен своему. Я сохраню мой лед и холод, Замкнусь в […] И каждый был красив и молод, Но, окрыляясь пустотой, Она таила странный холод Под одичалой красотой. И, сердцем вечно строгим меря, Он не умел, не мог любить. Она любила только зверя В нем раздразнить — и […] Встретим вместе, умирая, Одинаковую тень. Но к чему огонь вечерний, Сожаленье, память, сон?.. Сердцу ль биться суеверней В час последних похорон?
Иль вздохнула, узнавая, На исходе поздних лет?.. Встретим вместе, воскресая, Одинаковый рассвет. Дата написания: год Вейтесь, искристые нити, Льдинки звездные, плывите, Вьюги дольние, вздохните!
В сердце — легкие тревоги, В небе — звездные дороги, Среброснежные чертоги. Сны метели светлозмейной, Песни вьюги легковейной, Очи девы чародейной. И какие-то печали Издали, И туманные скрижали От земли. И покинутые в дали Корабли. И какие-то […] Зданье дымом затянуло, Толпы темные текут… Но вдали несутся гулы, Светы новые бегут… Крики брошены горстями Золотых монет. Над вспененными конями Факел стелет красный свет.
И, крутя живые спицы, Мчатся вихрем колесницы, Впереди скакун с трубой Над испуганной толпой. Скок по камню тяжко звонок, […] Ты светла — и в светлом зраке Отражаешь ночь. Есть молчанье — тягостное горе, Вздохи сердца у закрытых врат. Но в моем молчаньи — зори Тают и горят. Ты взойдешь в моей немой отчизне Ярче всех других светил И — поймешь, какие жизни Я в Тебе любил.
Там купол небо раскрывал, И богородица молилась. И я стремлюсь душой тревожной От бури жизни отдохнуть, Но это счастье невозможно, К твоим чертогам труден путь. Оттуда светит луч холодный, Сияет купол золотой, Доступный лишь душе свободной, Не омраченной суетой. Ты только ослепишь сверканьем Отвыкший […] В небе одна лишь звезда — бесконечная.
В мире одна лишь душа — вечная. О, Сольвейг! О, Солнечный Путь! Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь! В темных провалах, где дышит гроза, Вижу зеленые злые глаза. Ты ли глядишь, иль старуха — сова? Чьи раздаются во мраке слова? Чей ослепительный плащ на лету Путь открывает в твою высоту? Знаю — в горах распевают рога, Волей твоей зацветают луга. Дай […] Меня дразнил твой темный шелк. Когда твой занавес тяжелый Раздвинулся — театр умолк.
Живым огнем разъединило Нас рампы светлое кольцо, И музыка преобразила И обожгла твое лицо. И вот — опять сияют свечи, Душа одна, душа слепа… Твои блистательные плечи, Тобою пьяная толпа… Звезда, ушедшая от мира, Ты над равниной […] Не ты ли тайный страх сердечный совлекла С отвагою мужей и с нежностью девицы? Ты песнью без конца растаяла в снегах И раннюю весну созвучно повторила.
Ты шла звездою мне, но шла в дневных лучах И камни площадей и улиц […] Пусть разрушается тело и страсти земные бушуют… Дух молодой пролетит над пустыней бесплодных терзаний, Все молодой, ясноокий, — и чуждый печальных страданий! Белеет одежда В рассеянном свете утра. Я слышу — старинные речи Проснулись глубоко на дне. Вон теплятся желтые свечи, Забытые в чьем-то окне. Посмотрим на картины наших художниц — там встречаются образы седобородого мудреца, как и представляет себе большинство людей высшего Учителя, кем бы он ни был.
Итак, сама идея мистической живописи — путь духовного ученичества — отражает универсальные мифологические представления об инициации и ее патроне — первопредке. Обе художницы кстати, это вообще присуще мистическому искусству решительно предпочитают женские образы мужским.
Причина этого предпочтения проясняется исходя из архетипов мышления, конкретнее — из отождествления мудрости с женским началом. Ярче всего это отождествление проявлено в тантрической культуре Индии и Тибета. Несмотря на различия между индуистской и буддийской тантрами, и та и другая традиция утверждает, что боги становятся могучими и мудрыми только благодаря соединению со своими женскими ипостасями, мифическими супругами — шакти.
Рассмотрим понятие праджни детально. Этим словом обозначается женская ипостась божества, его женская энергия, иконографически передаваемая как супруга; также праджня — это запредельная мудрость, постигаемая лишь интуитивно, в состоянии озарения. У всех народов сохранились мифы о великих воинах, правителях, мудрецах, получавших сокровенные знания от богинь, нимф и других чудесных женщин.
Если в большинстве современных религий господствующим началом является мужское, то в древности картина была совершенно иная. Тогда высшим божеством считалась Богиня-Мать, прародительница всего сущего.
Примечательно, что эти слова вполне применимы не только к архаическому мышлению, но и к мистическому искусству современности. У героинь наших художниц распущены волосы, а герои — почти все бородатые длинноволосые мужчины.
Это отражение представления о волосах как вместилище жизненной силы человека, его внутренней сути. Но мы уже оговорили, что внутренняя суть женщины — мудрость. Отсюда происходят многочисленные обряды, ритуалы, поверия, сводящиеся к тому, что, когда древние женщины занимались всем тем, для чего требовалось проявление глубинной мудрости, они распускали косы.
Мужчины боялись этого проявления женской силы, и потому законы общества предписывали женщинам, особенно замужним, прятать волосы в обыденной жизни. Что же касается длинноволосых мужчин, то такими почти всегда были те, кто также имел дело с мудростью запредельного, — жрецы, а позже поэты, художники, музыканты.
Наши художницы изображают не просто женщин, а высший символ духовного водительства, высший символ мудрости — таких героинь нельзя представить себе иначе, чем с распущенными косами. А с другой стороны, женские лики на картинах чем-то похожи на самих авторов, их можно считать и автопортретом художниц, стремящихся своим творчеством приблизиться к постижению высшей мудрости.
Что ж, в таком случае авторам картин уместно распустить волосы. С листов С. Капитоновой на нас льется ослепительно голубой свет и лики глядят огромными синими глазами. Почему же эти картины буквально излучают синеву?
Ответ следует искать там же, в архаической мифологии. Синий цвет у всех народов Земли считался связанным с потусторонним миром, с царством подземных богов, с магией и волшебством.
Так, например, в западноевропейских сказках синий плащ или шляпа — атрибут волшебника. В отличие от черного, белого и красного — предельно амбивалентных цветов, символизирующих жизнь и смерть в пределах одной и той же культуры, — синий цвет практически повсеместно означает именно смерть.
Однако смерть в архаических традициях воспринимается далеко не всегда трагически, она есть, в первую очередь, переход в иной мир, приобщение к глубинным тайнам. Поэтому неудивительно, что мистическое искусство перенимает синий цвет не как символ гибели, а как символ тайны, и работы космистов буквально излучают синеву вспомним и картины так любимого ими Н.
Последнее, что нам следует отметить, говоря о картинах С. Капитоновой, —это огромные глаза ее героев, смотрящие на нас почти с каждого листа. Глаза как вместилище духовной сущности, жизненной силы хорошо известны мифологии многих народов. Ярче всего это появляется в древнеегипетских текстах и представлениях, где Око Ра воплощает жизненную силу страны удаление Ока в обличии богини Тефнут приводит к мору, а его возвращение воскрешает Египет ; Око Гора символизирует бытие его самого; на лбу фараона пребывает змея-урей как охранитель властелина и его третий глаз.
В мистической живописи глаза как символ духовной сущности встречаются очень часто; в нашей подборке такова картина И. Заметим, что на ней с образом глаз сочетается образ лотоса, а отождествление глаза и лотоса было присуще египетским мифам. Знает художница эти мифы или нет — не важно: она либо сознательно цитирует их в своем творчестве, либо воспроизводит интуитивно.
Итак, мы перешли к картинам Ирины Слеповой. В отличие от своей коллеги, она — мастер профессиональный, одна из немногих современных живописцев, кто владеет такой сложной техникой, как пастель. Молодая художница воплощает незримый мир видений, снов, символов. Ее излюбленные цвета — розовый, голубой, золотистый; на многих картинах присутствует образ светоносных белых лучей, льющихся то из лотоса, то из третьего глаза призрачной женской фигуры. Жемчужные нити соединяют реалистично прописанное лицо с загадочными видениями.
И почти везде мы видим россыпь мелких звездочек, мерцающих огоньков, разбегающихся в пространстве. Именно так в западноевропейской мифологии выдают свое присутствие dei minores — эльфы, сильфы, гномы. В основе этого представления лежит уподобление души как человеческой, так и нечеловеческой огню, так что мерцание искорок символизирует близость незримых духов. Художники-космисты регулярно пользуются этим образом как символом духа, пронизывающего материю, разумеется, интуитивно, независимо и друг от друга, и от содержания мифов.
Композиция многих картин И. Слеповой строится весьма примечательно: главный образ как бы парит в центре, а по бокам от него изображены горные хребты, задающие пространственное членение даже самого условного пейзажа. В центре нижней части картины нередко встречается изображение вод — озера, океана и т.
Такая композиция чрезвычайно архаична, она известна исследователям шаманских бубнов, она лежит в основе построения буддийской иконы — тханки.
Устойчивость изобразительной схемы объясняется тем, что здесь воспроизводится мифологема мировой оси, которая предстает воплощением сил блага, миропорядка в противовес хаосу. Мировая ось задает трехчастное вертикальное членение мира, что иконографически передается как разделение неба и земли горным хребтом, а нижний мир символизируют воды.
Присутствие воды на мистических изображениях, будь то ритуальный объект или современная картина, объясняется еще и тем, что вода — стихия, повсеместно отождествляемая с женским началом, а также с мудростью.
Большинство героинь картин на нашей выставке — белого цвета. В мировой мифологии белый цвет является синонимом света, сияния, женской красоты, но также и смерти; он символизирует Богиню-Мать. В буддийской иконографии он устойчиво связан с милостивыми богами и богинями гневные божества белого цвета единичны , применительно к богиням он обозначает абсолютную мудрость. С другой стороны, белый цвет является также синонимом невидимости, и в этом случае устойчиво связан с иконографической передачей всех незримых существ.
Великолепной иллюстрацией всех этих представлений может служить картина И. На одной из картин мы видим женский лик под белым покрывалом. Покрывало — также атрибут Богини-Матери, которая представлялась обладательницей губительного для человека взгляда; не столько потому, что воплощала смерть не эта черта доминирует в ее образе , сколько из-за опасности для человека слишком близко подходить к священному.
На архаических изображениях Богиня-Мать предстает безликой или закрытой покрывалом; Н. Рерих именно так и воплотил ее образ как Матери Мира. И хотя И. Слепова не страшится взглянуть в глаза Великой Матери и не закрывает ее лицо, всё же покрывало остается. Этическая идея воплощена абстрактно — и предельно мифологично: перед нами две женские руки, держащие сияющий цветок.
Почему любовь передается через образ женских рук? Во-первых, в мифологическом мышлении мужское начало противопоставляется женскому как нечет и чет. Двоичность — универсальный способ передачи женского начала на знаковом уровне.
В тибетской иконографии это видно на примере двойного изображения Тары — на большинстве картин богиня одновременно предстает в Белой и Зеленой ипостасях заметим, что для всех других божеств появление нескольких их ипостасей на одной картине — явление несопоставимо более редкое.
О том, что богиня Тара как таковая имеет черты Богини-Матери, писал еще Ю. Во-вторых, рука является одним из важнейших символов Богини-Матери, могущим заменять изображение целой фигуры. Итак, две женские руки — это субститут Богини-Матери, которая, как известно, является и богиней любви. На многих картинах мы видим радугу. Этот образ очень популярен в живописи космистов; его мифологическое значение — мост между земным и надмирным.
Самые яркие примеры радужных мостов — скандинавский Биврёст, ведущий в Асгард, царство небесных богов, и радуга как атрибут Грядущего Будды Майтрейи, который принесет людям новое Учение. Так же воспринимается радуга и за океаном — в культуре индейцев сиу. И в архаическом, и в религиозном, и в мистическом искусстве символ радуги остается неизменным — вход в мир высшего Духа открыт.
И самое последнее.
Кроме всех прочих достоинств, картины этих художниц просто очень красивы. Встает в памяти Блок. Дотошный исследователь может рассмотреть и это стихотворение с точки зрения универсалий, о которых шла речь они там воплощены очень ярко ; но мне хочется оставить рассуждения и просто отдохнуть душой, глядя на картины и вспоминая стихи:. Барселона - это не только прекрасный испанский город.
